Нет лучшего способа эпатировать публику, чем в приличном кафе, желательно по соседству с университетом, громко заказать «одно кофе». Так можно познакомиться с интересными людьми, вволю подискутировать о том, какого рода слово кофе, и имеет ли право на звание интеллигента тот, кто совершает столь явные речевые ошибки.
Если же блеснуть осведомлённостью и сообщить, что по новым правилам средний род кофе вполне допустим, – дискуссия перерастёт в бурное обсуждение качества современного образования. А ведь когда-то это слово и вправду было среднего рода, и никого это не смущало.
Начало
Первое упоминание о кофе на Руси относится к 1655 году, когда Самюэль Коллинс, придворный лекарь царя Алексея Михайловича, прописал венценосному пациенту «варёное кофе, персианами и турками знаемое, и обычно после обеда, изрядно есть лекарство против надмений, насморков и главоболений».
Никто не подверг сомнению ни учёность лекаря, ни правомочность употребления слова «кофе» в среднем роде. Судя по всему, царь к напитку относился именно как к лекарству, а потому не понимал, как можно им наслаждаться.
Роль Немецкой слободы в распространении слова «кофей»
В середине XVII века единственным местом на Руси, где варили кофе не для лечения, а для удовольствия, была Немецкая слобода. Здесь ещё со времён Василия III селились иноземные наёмники, лекари, архитекторы, ремесленники, приглашённые царём или приехавшие в Москву в поисках лучшей судьбы. Так случилось, что населяли слободу в основном голландцы, называвшие напиток koffie, немцы (kaffee), англичане и шотландцы (coffee).
Что должно было услышать непривычное к чужеземному языку русское ухо? Правильно, «ко́фий» или «ко́фей». Правда, москвичи в Немецкую слободу захаживали редко, зато повадился посещать друзей сын Алексея Михайловича, молодой царь Пётр Алексеевич.
Ещё варианты транскрипции названия напитка – «кофь», «кофа», «кефа». Но так это слово слышали те, кто часто общался с турками, персами или крымскими татарами: купцы, казаки, бывшие пленники. Мало кто из них жил или хотя бы часто приезжал в Москву.
Во время путешествия по Европе (в 1697–1698 гг.) пристрастие молодого царя к благоуханному напитку только укрепилось. А поскольку Пётр I дольше всего пробыл в Голландии, то и названия «кофей» или «кофий» считал вполне правильными. Естественно, что те же самые варианты вошли в лексикон придворных, а затем – дворян и купцов. Наступило время «сикурсов», «викторий», «реляций», «куафюр», «кунштюков», так что слово «кофей» оказалось далеко не самым странным заимствованием.
Нельзя сказать, что новый напиток пришёлся всем по душе. Бояре сперва возмущались тем, что государь повелел на ассамблеях «кофей хлебать». Император обзавёлся привычкой посреди ночи навещать царедворцев и требовать, чтобы его угостили кофе. Злить самодержца было опасно, и приходилось хотя бы прилюдно выражать любовь к заморскому пойлу.
Согласно тогдашним правилам хорошего тона, воспитанные люди никогда не говорили, что они пьют квас, кисель или сбитень, – сытные безалкогольные напитки «кушали», «откушивали». Выражение «откушать кофею» надолго вошло в русский язык.
Борьба кофе с кофеём
Ни Екатерина I, уроженка Ливонии, ни Анна Иоанновна, долгое время прожившая в Курляндии, не видели ничего странного в слове «кофей». Многие царедворцы происходили из немецких земель, для них название напитка звучало привычно.
Всё стало меняться в середине XVIII века, в царствование Елизаветы Петровны. С лёгкой руки М. В. Ломоносова в моду у просвещённых людей вошла антология новолатинской дидактической поэзии под редакцией П. Э. Лемерсье. Одна из поэм (авторства Масье и Теллона) была посвящена кофе.
На латыни кофе – cafea («кафэа»). Постепенно этот вариант произношения начал вытеснять привычный «кофей». Свою лепту внесла и мода на всё французское: теперь знать именовала напиток не иначе как café.
В изданном в 1781 году лингвистическом труде «О правописании» знаменитый писатель А.П. Сумароков рекомендовал единственный вариант написания – «кофе», никаких упоминаний о «кофее» уже нет. Судя по всему, литераторы и просто образованные люди второй половины XVIII – первой половины XIX века разделяли ту же точку зрения. В оде «К Фелице» (1782 г.) Г. Р. Державин писал: «А я, проспавши до полудни, курю табак и кофе пью». В мемуарах С. Н. Глинки «Записки с 1776 по 1796» – никаких упоминаний о «кофее». Все герои, в том числе императрица Екатерина II, называют напиток «кофе».
Окончательно термин «кофе» победил в начале XIX века, когда русская армия вернулась из Парижа: там даже простые солдаты привыкли называть напиток на французский манер. В «Евгении Онегине» кофе – непременная часть трапезы. Друг А. С. Пушкина, В. К. Кюхельбекер посвятил кофе стихотворение, а в дневнике в 1832 году написал: «я […] сам варил кофе и в приготовлении его едва ли не находил ещё большее удовольствие, нежели в самом питье».
В XIX веке произношение «кофей» считалось отличительной чертой необразованных провинциалов. В пьесах А.Н. Островского «откушивают кофей» с ромом и сухариками в основном юмористические персонажи.
Название напитка так удачно трансформировалось, что никто особо и не ломал копья по поводу того, какого рода кофе: слово унаследовало мужской род от варианта «кофей».
Кофе после революции
Из мемуаров известно, что до революции кофе был не по карману простым крестьянам. Будучи неграмотными, над лингвистическими тонкостями они не задумывались. Советскому государству пришлось принимать серьёзные меры для борьбы с неграмотностью.
Конечно, школа давала знания, но многие взрослые люди, едва научившись читать и руководствуясь чувством языка, искренне считали, что род кофе в русском языке – средний. В результате создалось серьёзное противоречие между литературной нормой и разговорной практикой.
Современность
В 30-х годах XX века Утёсов написал песню о московском метро, где оно упоминается в мужском роде. Сегодня в среднем роде слова «метро» никто не сомневается.
Согласно нынешней литературной норме, слово «кофе» – мужского рода. Но навсегда ли? В 2016 году Министерство образования РФ издало указ о признании официальным «Орфографического словаря русского языка» Б. Букчиной, И. Сазоновой и Л. Чельцовой. В словаре мужской род «кофе» по-прежнему остаётся литературной нормой, но признана и разговорная форма слова в среднем роде. Что будет дальше – покажет жизнь.
Эспрессо, латте и компания
Заимствованные из иностранных языков названия кофейных напитков так стремительно ворвались в нашу жизнь, что далеко не для всех из них официально зафиксированы литературные нормы.
Необходимо запомнить:
- американо – в словаре нет (предположительно – мужской род);
- глясе – средний род;
- капучино – мужской и средний род;
- латте – в словаре нет (предположительно – мужской и средний род);
- лунго – в словаре нет (предположительно – мужской род);
- макиато – в словаре нет (предположительно – мужской и средний род);
- ристретто – в словаре нет (предположительно – мужской род);
- эспрессо – мужской род.
Если не хочется ошибиться, можно заказать «кофе глясе», «кофе капучино» или «кофе макиато», склоняя название напитка в мужском роде.
(35)
Загрузка...